А я всегда был растяпой, Но, надеюсь, потомки простят. Я лелеял в душе божественный звук, Ну а ты не дурак, ты мечтал свою жизнь затянуть в бархат и лак, И ещё ты хотел "кадиллак". А мои дела всегда были отменны, Хоть отменяй, вот такие дела... И они постоянно дышали на ладан, Но я жил надеждой, что я их отлажу, И кончится лажа, пойдёт всё на лад. Только ты внёс свой вклад В то, чтоб эта надежда осталась надеждой. Ах, где ж ты нашёл того крылореза, Что мне обчекрыжил крыла? Ведь я был крылат...
И скорый поезд нёсся своею мечтой По железнодорожным путям, Только стрелочник был основательно пьян, Он перемудрил в темноте, и в результате Мой поезд на всех скоростях налетел На товарняк, Везущий какую-то дикую смесь... Но - о чудо! - мечта не погибла, Она только лишилась рассудка, И ещё получила здоровый синяк. Пей, пей свой коньяк...
И в то время, когда ты сиял, Я зиял, но я не робел. Кто считал, что я чёрен, тот ошибался, Но я был довольно заметным пятном, Чтоб восполнить пробел На полотне, Что висит у тебя на стене. Но ведь ты сказал "нет", Ты всегда был трусливым, как крот, И в итоге ты - моральный банкрот, Ешь свой бутерброд, Напичканный чёрной икрой...
Ты накопишь на автомашину, И, может быть, я наскребу на инструмент. И я буду петь песни, которые ты ненавидишь Только за то, что так хочется жить Без перемен. И здесь не сыграет значения факт, Что ты приодет, а я почти гол. Даже если твой век длинней моего, - А скорее всего будет так, - Я всё равно успею пропнуть тебе гол. Но если судья, что будет судить эту игру, Вдруг решит, что я труп, и засудит меня, И присудит победу в пользу твою, Значит, ты подкупил его, А коли так - то на мыло такого судью. А пока что - адью...
Я всегда был растяпой, Я всегда был растяпой, Но, надеюсь, простят, Потомки простят...