Слышишь, брателла, такое дело, кажется, новый срок. Сколько, ты думаешь, весит тело, воткнутое в песок? Дышишь-то тяжко, живёшь взатяжку, спишь, словно пишешь в чат, И просыпаешься утром - каждым, кто не успел сбежать:
Безголовой мамашей из сообщества малыши, Вьетконговской барышней, что всю дорогу молчит, Перчаточной куклой, рассекающей негру бровь, Огородной самбукой, чёрной, как серебро, Книгой, заломанной на примечании к странице пять, Прошлогодней соломой, на которой так сладко спать, Мелочью сточенной, радостью простака, Невидимой строчкой в грубых мужских стихах.
Выглянешь кто там - там добрый доктор, машет своим крестом. Так привыкаешь, быстро ли долго, свой уступать престол Гуннам, татарам, сирым и старым, беременным и с детьми. Спорить не станешь, шуметь не станешь, легче встать и сойти
С разума, с воза, на свежий воздух, зря что ли там весна, Зря что ли дятлы азбукой морзе влюблённых лишают сна. Дышишь-то легче, плывёшь далече, спишь, словно йогурт ешь. Пускает колечки и лечит, лечит - время больших надежд.