Одиночеству неба с мельтешением крыльев, одиночеству моря с плавниковою гущей продолжением служит одиночество наше - одиночество суши, населенное сущим.
Никогда не забудет старый короб гитары то, что чувствует даже несмышленая поросль: не листва вообще умирает, а листья, и не сад, а деревья осыпаются - порознь.
Потому-то морозом подирает по коже этот ветер вечерней пустыни, сквозящий в полумраке пещеры и в зашторенной спальне - ветер, статуям в парке волоса шевелящий.
Он врасплох настигает колокольным ударом или щебетом птицы на щемящем рассвете, и мы мечемся тщетно в заколдованном круге, натыкаясь повсюду на прозрачные сети.
Одиночество! Каждый твой узник и пленник неизбежно другими будет узнан и призван - все мы носим на лицах одиночества мету, все мы граждане этой необъятной отчизны.