Нет времени, чтобы себя обмануть, И нет ничего, чтобы просто уснуть, И нет никого, кто способен нажать на курок. Моя голова — перекрёсток железных дорог.
Есть целое небо — нечем дышать. Здесь тесно — я не пытаюсь бежать. Я прочно заплёлся в сетке ошибочных строк. Моя голова — перекрёсток железных дорог.
Нарушены правила в нашей игре. Я повис на телефонном шнуре. Смотрите, сегодня петля на плечах палача. Скажи мне «Прощай», помолись и скорее кончай.
Минута считалась за несколько лет, Но ты мне купила обратный билет. И вот уже ты мне приносишь заваренный чай.
С него начинается мёртвый сезон. Шесть твоих цифр помнит мой телефон, Хотя он давно помешался на длинных гудках. Нам нужно молчать, стиснув зубы до боли в висках.
Фильтр сигареты испачкан в крови. Я еду по минному полю любви. Хочу каждый день умирать у тебя на руках. Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках.
Но любовь — это слово похоже на ложь, Пришитая к коже дешевая брошь, Прицепленный к жёстким вагонам вагон-ресторан. И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.
Любовь — режиссер с удивленным лицом, Снимающий фильмы с печальным концом, А нам все равно так хотелось смотреть на экран.
Любовь — это мой заколдованный дом И двое, что все еще спят там вдвоем На улице Сакко-Ванцетти, мой дом 22. Они еще спят, но они еще помнят слова.
Их ловит безумный ночной телеграф. Любовь — это то, в чем я прав и неправ, И только любовь дает мне на это права.
Любовь — как куранты отставших часов. И стойкая боязнь чужих адресов. Любовь — это солнце, которое видит закат. Это я, это твой неизвестный солдат.
Любовь — это снег и глухая стена. Любовь — это несколько капель вина. Любовь — это поезд Свердловск-Ленинград и назад. Это поезд Свердловск-Ленинград и назад,
Где нет времени, чтобы себя обмануть. И нет ничего, чтобы просто уснуть. И нет никого, кто способен нажать на курок. Моя голова — перекрёсток железных дорог.