рыбы плещутся у разбитого аквариума, у подъезда, у моих промокших ног не помню от домофона пароль, стою, продуваемый ветром вспоминаю, как преодолевается болевой порог раньше думал, что теряю себя, а потерял контроль и сдох карта местности пересеченной пересечена взглядом любви и ненависти в одном флаконе, безответственность порождает дискомфорт в геометрической прогрессии невозможно прервать все эти процессы пока не занят трансперсональной агрессией ещё так молод, а ощущение, что уже на пенсии, на хлебе и воде пресной, будто под социальным прессом каждое утро вселяются бесы и выжигают нутро так честно было бы пустить себе пулю в живот но жалко покидать иллюзию в этом июле или августе в работе или праздности, в кровати или кресле в контакте или стоя промокший у чужого подъезда
собираюсь купить новых рыб чтоб приговорить их к аквариуму пожизненно в виде живых теней наверное, в отместку за то, что приговорен в плену своего тела прожигать остаток дней чувствуя ощущение тлена дошедшим до тоски когда перечитывают Ленина каждую секунду на изменах и в джинсах встретимся в лучшем мире, но в худшей жизни в светлых мыслях о сером завтра в заботах о том, что бы съесть на завтрак и вызвать рвоту из чувства такта ко всему живому испытываю брезгливость даже во время полового акта забываю каждое произнесенное слово жду того, что бы сердце забилось, как у живого но едва ли дождусь почти скрываясь за условной линией горизонта, за последней чертой глядя на то, как продают себя оптом и отправляются на вечный покой оберну тело в ткань на 95% из хлопка, с хлопком дверь за собой закрою, когда уйти почувствую острую необходимость за тобой когда не останется сил, но хватит воли разорвать каналы поступления боли