здесь, в промышленном пыльном районе, где лифты темнее сердец, в пролётах заплёванных лестниц вязкое вещество. и небо такое же гадкое, как лирика или инцест и блеянье птиц призывая, шмаляет короткоствол.
здесь, в аллеях осенних деревьев, где время умеет молчать, где люди умеют смеяться в малиновом бархате трипов, мы строим свои дороги из жёлтого кирпича, но презираем всё, о чём мы читали в книгах.
здесь вместо искусства узоры ободранной штукатурки, рябина, перила, ступени, прочие лужи и впадины. мы прячем свои неврозы в демисезонных куртках. мы пропускаем удары, а также звонки от матери.
пинаем пожухлое золото, засунув руки в карманы в промышленном пыльном районе, где лифты темнее сердец. и вроде бы мы свободные, но вроде бы нас поймали. но даже в зубастом капкане для нас не хватило мест.