А она звонит на последние тридцать три, Говорят, его нет, но врут. Она чувствует как огромное, будто спрут, Все слова сжимает внутри, Выдыхает и автоответчику говорит:
«Я к тебе ни о чем, не о важном. Я сказать, что могу быть всем. От любой болезни. Мы все преодолеем, решим, через все перелезем. Если ты будешь царь, то я буду чистить трон твой. Если будешь отстреливаться – то я подам патроны. Лишь бы жив оставался, мой самый вешний, вышний…»
- Девушка, Вам же сказали – куда-то вышел.
«Мне ни любви твоей не надо, ни имени. Пусть однажды изменишь, на что-то выменяешь. Мне бы чтоб ты делился своею болью – Черт бы тогда и с именем, и с любовью.
Черт бы тогда с тем, где ты, когда и с кем». Солнце болтает ножками в гамаке, Из кучевых, пришедших с юга и запада. Ветер зовет купаться – попозже, заполночь.
Слышно, как идет поезд к соседней станции. Очередь к автомату. Спадают гольфы. «Мне бы нести половину того креста, что Тебе положат на плечи перед Голгофой».
Ноль на счету. Отключают. Маршрутка до ЗАО. Едет и очень счастлива, что все сказала.