Внутренний свет души – это внутренний яркий свет. Это просто далёкий звон в тишине оглушённой ночи. Это словно глоток воды. Тихий звук, когда прочих нет, а осталась одна нужда в заполнении многоточий. И ты сначала ласкаешь дни и живёшь в прямоточном небе без внезапных нещадных гроз, без волнений на синем фоне, и не время кричать о зле, вспоминать о насущном хлебе, чей избыток все эти дни выражается в сытом стоне.
Только вдруг надломился сук, иссушившийся в сладком дыме. Замолкает внезапно зал, ты посмотришь, увидишь – пусто. Заплутал в лабиринтах снов, были ясны, то – были, ныне – только сны цвета серых струй вдоль покрытого пеплом спуска. И потом понимаешь вдруг, что твой стих – эпигон в костюме разноцветных красивых рифм, что протёрлись до самых нижних пошловатых привычных стоп. И слова вроде «присно», «втуне» вдруг торчат, поднимаясь вверх над бумагой, и ярких книжных образцов слишком много – пусть! Для иных это то, что надо. Для иных? Но иные здесь, это те, кто, скорее, мнози. Но под руцей простёртой им только видеть, что комья града! Только в дни на святом суде до Коцита скреплять полозья. Боже! Ты прости за жестокость мне, только меды и яды спутал я, вкушая сих яств молитв, перейдя в богоравный ступор, в освящённый подъездный рай с вольфрамовым нимбом гнутым. Только спьяна тебе молясь, после помня о том, как глупо это было – нельзя смешать счастье веры и веру в счастье. Слишком пошло бывает жить в защищённом футляре блага, если веры всей – только миг, обозначенный в одночасье среди прочих, чьи знаки нам познавать не нужна отвага.
Но внутренний свет души – это внутренний тёплый свет, и слезает чужая грязь с непокрытых волос и с тела от его белокурых волн. В клетке рёбер остывший след – этот свет, как реликтовый звук, что вселенная нами спела.
Вот вам ядерная весна – по количеству полных лет! Просто слой заржавевших дней, один над другим, соседним. Их количество вровень – впрок – по количеству полных бед, чьими злыми шипами внутрь заполняется край передний лишней жизни. А вера? Сон, или всё же надежда тлеет? Может быть, и великий Нил не догонит собачью реку, просто вдруг не заметив волн, от которых печалью веет, как великий немой в бою проиграл в пух и прах имяреку.
Но внутренний свет души – это внутренний яркий свет, Всё равно остаётся жить, позабыт, угнетён, покалечен. Как кораблик, плывущий прочь, белоснежен и тих ответ – этот мир, не вовне, но внутри распускается, светел и вечен.