Обожгись об холод, Из которого соткана сущность моя Уедь из этого пыльного города В апреле. В крайнем случае – в мае В чемодан, между сборников, книг Мураками, - Положи пару спичечных коробков, Чтоб вспоминая холод мой, согреваться у пламя, - У его искрящихся язычков. Помнишь, как ноги становились ватными? Как рисовал все мечты на огромном ватмане? Как душа казалась такой необъятною? Как странно ты выводил в тетрадях "и" краткое. Ты так любил сладкое, Что сам сладким стал. И девушка для тебя - загадка, И путь к сердцу ее – пьедестал. Когда она, то есть я, посвящает тебе стихи, Пишет в них, что любит тебя, что без тебя не может. Говоришь ей, то есть мне: "Да, весьма неплохи", А в душе скупо так: "Я тебя, наверное, тоже".
Что? Мураками? Прочитал до эпилога? Я тебя слушаю, да-да, конечно же слушаю! Черт, скорей бы прошел твой шестой автобус своею дорогою Осталось ведь немного времени, да? Ну же. Мне надоело думать про чувства наши б-ушные, Ведь скоро ты уедешь из этого пыльного города. Хотя... Мне бы знать долготу-широту, Того места, где жить будешь ты И тогда я приеду к тебе, милый мой, я приеду, Жди меня с вечера пятницы и до утра среды. И да, это важно мне, холодной такой, Пожалуйста, запомни эту среду