Даже в самом свирепом и отчаянном звере, В одиночества власти заключённом собою, Глубоко, где-то в сердце, потайные есть двери, Где скрываются чувства, для нас покрытые тьмою.
Когда чьи-то забавы для тебя не смешны, Чьи-то горе и муки для тебя не важны, Равнодушие к слёзам придаёт стимул жить, Знай, что зверем отныне суждено тебе быть. Когда чьи-то забавы для тебя не смешны, Чьи-то горе и муки для тебя не важны, Равнодушие к слезам придаёт стимул жить, Знай, что зверем отныне суждено тебе быть.
И никто не узнает, никогда не узнает, Что под злостью своею он умело скрывает, Перед чем обессилен человек-полузверь? Перед кем же раскроет в своё сердце он дверь?