Мы простые конвойные гниды. Анонимные гады, гонимые к адскому дну Достоевской, бездарно сырой и смешной Атлантиды, Дураки и солдаты, проигравшие эту войну.
Триста пятен кровавых на стенку повесив, как коврик, С медвежонком, усталый уснет ваш Мальчиш-Кибальчиш, А, проснувшись, услышишь: «Ты, мальчик, запачкался кровью, И во веки веков этой крови не смоешь, малыш.»
Если завтра умру, кто останется? Чей Чебурашка Прокаженный пойдет убивать ваш твороженный мир? Почему вам не ясно, гораздо сильнее, чем страшно? И Палачик Начальников где? И Предателей где Командир?
Триста пятен кровавых на стенку повесив, как коврик, С медвежонком, усталый уснет ваш Мальчиш-Кибальчиш,
А, проснувшись, услышишь: «Ты, мальчик, запачкался кровью, И во веки веков этой крови не смоешь, малыш.»
Триста пятен кровавых на стенку повесив, как коврик, С медвежонком, усталый уснет ваш Мальчиш-Кибальчиш, А, проснувшись, услышит: «Ты, мальчик, запачкался кровью, И во веки веков этой крови не смоешь, малыш, И во веки веков этой крови не смоешь, малыш, И во веки веков этой крови не смоешь, малыш...»