“Не хотели ругаться мы, Мы хотели питаться им, Мы просились по городу пронестись босиком И по приторным лужам, И по стужам простуженным, И по тёплой трясине значением в дом.
Не хотели расстаться мы, Мы хотели питаться им, Мы хотели питаться им – и только вдвоём. Потому что ни разу за Столетия градусов Мы не стали чужими частицами в нём. ”
“Но почувствовал нервно я – Ты как будто не первая, Ты как будто бы слишком идёшь прямиком. Мне с тобой не летается – и поэтому маюсь я, Ведь понятно, что холодно не летать босиком.
Ты пойми меня правильно – Наша юность опальная И на бешеном ритме протёртые сны Не осыпятся заново На закатное зарево, А останутся снами на грани весны.”
“Не хотели ругаться мы, Мы хотели питаться им, Мы просились оставить наши лица в дыму. Не отдам тебя, милый мой. Не отдам тебя, милый мой. Не отдам тебя, милый мой. Никому.”