В душе моей какая-то сумятица, И сердцу неуютно моему. Я старенькая, в бедном сером платьице, Не нужная на свете никому.
Я старенькая, с глазками весёлыми, Но взгляд-то мой невесел иногда. Вразвалочку пойду большими сёлами, Зайду и в небольшие города.
И скажут про меня, что я монашенка, Кто гривенник мне бросит, кто ругнёт. И стану прохожих я расспрашивать У каждых дверей и у ворот.
– Откройте, не таите, православные, Находка не попалась ли кому. В дороге хорошее и главное Я где-то потеряла – не пойму.
Кругом, пригорюнившись, захнычет Бабья глупая сочувственная рать: – Такой у грабителей обычай, Старушек смиренных обирать.
А что ты потеряла, убогая? А может, отрезали карман? – Я шла не одна своей дорогою, Мне спутничек Господом был дан.
Какой он был, какая ли – я помню, Да трудно мне об этом рассказать. А вряд ли видали вы огромней, Красивей, завлекательней глаза.
А взгляд был то светленький, то каренький, И взгляд тот мне душу веселил. А без этого взгляда мне, старенькой, Свет божий окончательно не мил. – О чём она, родимые, толкует-то? – Зашепчутся бабы, заморгав, – Это бес про любовь какую-то Колдует, в старушонке заиграв.
И взвоет бабьё с остервенением: – Гони её, старую каргу! И все на меня пойдут с камением, На плечи мне обрушат кочергу.
********************************
Была ты гибкая и стройная, Точь-в-точь как над рекой лоза, Горели жизнью беспокойную Твои задорные глаза.
Устали мы с тобой, устали мы, Ветрами сбитая лоза, И затуманены печалями Сияют тихие глаза.