САГА БОЕВЫХ ЛОШАДЕЙ Hа круто посоленной хрупкой крупой вздыхающей палубе нас, крупами сдвинув, везут на убой Гаральдовы баловни. Оседланы наспех, в единый доспех щитами закованы идем впереди низкопалубных всех за драккаром конунга. Ах, конунг, ты в помыслах бранных своих небес неизменнее! Пока в парусах добрый ветер не стих, плюешь на знамения. А те десять тысяч бедовых голов, что в плаванье проданы с норвежских фиордов, с шотландских холмов - лишь лестница к Лондону. Но глаз лошадиный людского ясней, нам в счастье не верится Мы дремлем на досках и видим во сне птиц черных над вереском. Не будет возврата из черной дали ни пешим, ни конному. Вам всем отрядят по три фута земли, и семь футов - конунгу. Лишь берег, чтоб бегать, спустив стремена над мертвыми - берег нам. Ослепнет от слез твоя, конунг, жена на пристани Бергена. Ты думаешь - смерти страшимся? Черт с ней, для страха лета не те. Саксонские стрелы летят не в коней, а в тех, кто на их хребте. Прозрей! Осади многовесельный струг! ...По вереску летнему Нас гонят гаральдовы скальды на юг, к их пиру последнему.