Усталый путник, потёртый плащ снимая, Присел, боясь вдруг потерять сознание. Он столько лет скитался, познавая Свободы вкус, года свои теряя. Совсем седой, разбитый и голодный, Глаза, как небо, добрые, простые. Он видел ими мир такой огромный, Такой прекрасный и неповторимый. Его камзол в пыли дорожной серой, В душе огонь, а в памяти моменты Ушедших дней и образ милой девы, Чей стан сжимал в объятиях он. Наверно, Ещё вчера шептал ей что-то в ушко, Дарил ей ласку, нежность, страсть и радость. И был он счастлив, только вновь под утро Пришлось уйти, а сердце с ней осталось. Его лицо колол холодный ветер, И ярким светом солнце обжигало. Его любили женщины и дети, Но их любовь его на месте не держала. Его звала, манила птица феникс Куда-то вдаль, где всё совсем иначе. И снова в путь без хлеба, без копейки В тот дивный край, который так заманчив.
Усталый путник налегке По свету белому скитается. Ничто не вечно на земле, И он уйдёт, а нам останется Прекрасных песен яркий свет, Такой заманчивый, таинственный. Он дарит радость сотни лет. Быть может он один единственный.
Он слишком стар, но он, как прежде, светел. В его руках рождает звук гитара. Слова - река, слова, как тёплый ветер, Ласкают слух и заживляют раны Его былых побед и поражений. Его страданий мрачные мгновения, Его любви земное воплощение И тяжкий крест всеобщего призрения - Всё это было для него богатством, Как божий дар, как искорка надежды, Что жил не зря бродячим музыкантом, Что пел не зря народу эти песни. И он поднялся гордо, молчаливо, Накинул плащ и двинулся в дорогу На встречу смерти, а точнее - жизни. Он к ней и шёл всё время понемногу. И вот финал, его душа, быть может, Живёт во мне и дарит мне возможность Писать стихи, ценить свою свободу, Ценить любовь и то, что так ничтожно - Весь этот мир, в котором вы живёте, Все ваши чувства и переживания. Поймите, наконец, вы все умрёте, А этот странник только скажет: "До свидания".
Усталый путник налегке По свету белому скитается. Ничто не вечно на земле, И он уйдёт, а нам останется Прекрасных песен яркий свет, Такой заманчивый, таинственный. Он дарит радость сотни лет. Быть может он один единственный.