Начинаю прямо с сути: нынче в нашем институте по гражданской обороне обучение. Во кипучей нашей буче нынче каждого обучат оптимизма не терять при облучении. Вот, собрав ума остатки, встал полковник наш в отставке: он не то чтобы дурак, а что-то около. Он не вредный - шо ты, шо ты! - но в условьях хозрасчета от него ну никакого проку нам.
А тут полковник закричал: <Газы!>, и - если, братцы, говорить вкратце - то кто-то так перетрухал сразу, что газы начали и впрямь стлаться.
После страшного приказа: <Всем надеть противогазы!>, все надели их, не тратя ни минуточки. Пухов стал похож на фавна, а Глафира Николавна, та совсем не изменилась - ну ни чуточки. Беркенблит одел, зараза, сразу два противогаза - их с него стянуть теперь посмейте-ка! А Мордасова Наташа стала просто вдвое краше - ей противогаз ну как косметика.
А тут полковник закричал: <Танки!>, и кто-то в обморок упал сразу, а лаборантки Томка и Танька увеличили процент газу. А полковник все стращал танком и, хуже горькой надоев редьки, он всех женщин называл <Анка>, а не женщин называл <Петька>.
Тут полковник вовсе сбрендил и понес такие бредни - только мы не сразу это поняли - про пассаты, про муссоны, про жидов и про масонов, и про капитуляцию Японии. А потом, шепнув: <Мужайтесь!>, всем велел быть под Можайском или, на худой конец, под Рузою. И, велев нам быть под Рузой, закричал, что он Кутузов и что мы сейчас пойдем француза бить.
А когда его несли к <Скорой>, он походные свистел марши, и кричали мы ему хором: <Выздоравливайте, фельдмаршал!>