Лошадей пасут в ночное, чтоб не ели пауты. Это племя сволочное им впивается в хребты.
Ночью кони пьют туманы, рвут зубами поляки. Бродят тени-великаны у воды большой реки.
Крутояр дрожит да стонет от тяжёлых чёрных ног. Но табун всё дальше гонит худощавый паренёк от зелёного обрыва до холодного луча. Потому-то хвост да грива под ударами бича.
Рыболовы припозднились, от Истока ноги бьют. Посмотреть остановились – великаны воду пьют. По траве пошли примятой в разговоре мужики. По пути нарвали мяты у воды большой реки.
– Брат, ведь правда мы похожи? Будто в табуне живём. Мы удары терпим тоже, остановимся и – пьём. То от счастья, то от горя, то, бывает, просто так…
Было видно: в разговоре тяжелеет каждый шаг.
Кони спрятались в туманах. Далеко уже Исток. Берег весь в глубоких ранах от тяжёлых чёрных ног.
Ночь зализывает раны. Слёзы-росы не горьки. Бродят тени-великаны у воды большой реки…