Тьма в голове, пустота в глазах, Комья грязи, как кровь, на замерзших руках. В том уродливом теле кипевшая кровь Разбудила к остывшему трупу любовь. Страсть и похоть читались на мерзком лице – Перед взором стояла она. В тот ужасный момент на церковном крыльце Разговаривал с ним Сатана.
Её мёртвая прелесть манила к себе. Он коснулся щеки, когда гроб закрывал, Вспомнил вдруг, что она приходила во сне. "Я хочу тебя, " - тихо он трупу сказал. Было страшно на гроб её землю бросать – С каждым комом её он терял. Этой ночью решил этот труп откопать. На могиле днём долго стоял.
Он не знал женской близости с мига того, Что был в день восемнадцатилетья его, Когда в пьяном угаре, швырнув на кровать, Он взял силой свою престарелую мать. В том рычащем восторге и визге своём, Навалившись, её задушил. А, опомнившись, всё на коленях стоял, О прощении бога молил.
Все ушли, и оркестр гимн смерти сыграл, Удалились с погоста её мать и отец. Где-то волк её душу протяжно позвал. Понял он: ожиданью приходит конец. Меж сияющих звёзд заблистала луна; Он могилу посмел осквернить, Принеся тело в церковь, на пол положив, Это тело повторно убить.
Страсть и похоть в ту ночь победившие мир Разрывали его естество пополам. Богомерзкая оргия, кровавый пир Не позволили дух разбудить колоколам. А пришедшие утром поставить свечу Выбегали из церкви, страшась, Труп мужской на полу лежал будто крича, Рядом женский - как будто молясь…