Зимой в Крыму почти тоска, воспоминаний хмель, И чаще прозе, чем стихам, отстегиваешь дань. Уехать бы ко всем чертям за тридевять земель – В Казань, Рязань, Тмутаракань… короче, в глухомань, И пусть состарившийся Бог качает колыбель.
Зимою Крым со стороны похож на акварель. Я помню этот сон во сне в разводах января: Пастель двух обнаженных тел, струящихся в постель, И виноградный свет луны в осколках янтаря… Зачем мне через двадцать лет озябший Коктебель?
Зимою память слаще, чем из детства карамель, И я сквозь горечь лет не раз заглядывал за грань Своей любви, когда спешил за тридевять земель – В Нахичевань, Назрань, Тайвань… в любую глухомань. Но всюду Бог. Он до сих пор качает колыбель.