Они уходили на запад, блестя доспехами. А на циферблате стрелки ломали вечности. А, впрочем, не к спеху. Впрочем, не к смеху, и На сигарету больше внебесконечности,
На сигарету больше свинцовой мякоти, Больше лимона, больше ядреной давности. Больше позора. Больше дерьма и слякоти. Больше горящей памятью злобной данности.
На циферблате цифры изящно двигались И насмехались, матом ругаясь вечером. Время из графика выжлобилось и выбилось И побраталось с чем-то ужасно вечностным.
На циферблате стрелки играли ясностью И улыбались выщербленными цифрами. И с шлюховатой, выставленной продажностью Так и давили прозой, набитой рифмами.
На циферблате снова застыло курево. Я озираюсь, сплюнув налет беспечности. Время застыло. Вылупилось на хмурого. И обернулось немощной бесконечностью.