Вы все виновны в совершённом преступлении вновь, и всех ожидает казнь. Электрический стул. Иной участи для таких, как вы не приготовлено тут. И меня и вас, рано или поздно, повесят или распнут. Всеобщий судебный процесс, в котором все против всех. Земля под ногами просела и мы падаем во вселенную, которой представлено обвинение. И в защиту системы остается сказать одно, но целое - мы - это церберы и мы - это цепи. И у каждого во внутреннем мире выжженая намертво степь. И наказание за преступление предстаёт в самой высокой степени. Чтобы затем всех приговорённых казнить на время и оживить по истечении трёх дней. А потом снова то самое слово: "убей". Ставшее лозунгом призыва к действию. В камере смертников стало душно и даже тесно, да так что местоимения на запятых повесились. и висят уже месяц.
Это не шансон, это шоссе, по которому размазано ваше тело, автомобилем, который мимо вас пролетел. Теперь остаётся плавится на асфальте приклееным к нему, как улыбка приклеена к вашим семьям.
Разумно ли искать виновного у себя в сумке? так же вот неразумно, как будучи просто разутым искать не ботинки, а фарфоровую посуду. И в этой неразберихе я просто смотрю, но суд остается непреклонен в любом отношении, хоть даже детей угробят, и те станут жертвами. Год за годом повторяется эта история беззаботная. И нигде не осталось заборов с колючей проволкой, поскольку израсходовали на терновые венцы прохожим. В своих вине и непокаянии все стали одинаковы и похожи. Средства казни теперь уничтожены, каски кирпичами пробиты. И монолог адвоката - всего лишь очередная молитва. Моё лицо - потускневшая красок палитра, и поэтому надо его вытереть или выдрать с корнем, поскольку сон позволяет себя калечить без нервных импульсов боли. И теперь только мы с тобою виновны и неспокойны.
Это не шансон, это шоссе, по которому размазано ваше тело, автомобилем, который мимо вас пролетел. Теперь остаётся плавится на асфальте приклееным к нему, как улыбка приклеена к вашим семьям.