Я стал сильнее, Но все эти танцы с веером судьбы Остаться велено, тут пыль От станций веяний толпы К перрону безнадежных мук, От чести выбора пути Я все, что жизнью выдано в утиль пустил. Я самый последний герой, Но не светит мне роль на сиквелах, Не знаю ни нот, ни триолей. Стихнет гитара от комплексной боли. Пальцы замерзли, хочется горе Добить и залить алкоголем , Я до сих пор не понял, Как вся эта Дрянь не тонет. Дай мне кроме е*аных надежд, хотя бы шанс увидеть море, И цветок магнолии на минном поле манит сделать шаг Из окон, а затем и в ад. И мои демоны внутри Поджигают крылья ангелов Из рая сделали тут Рим И Карфаген, я брошу нимб и крикну на всех нервно, Я 3 раза в детстве был на грани между бритвой и вселенной.
Я стал поэтом шлюх и блядей, Как Есенин. Алкоголь и пляс в умате, Как Высоцкий. Автор клякс и пятен на судьбе. И сломан ободок, И колесо фортуны впредь не может сделать полный оборот.
Давай за мной, Я знаю как сжигать себя к х*ям, И как усиливать в два раза боль. Как развести огонь из ничего, Без спичек, но огонь не жизни, а который выжжет твое личико с душой. Я прое*ал любви бесценной клад, Я прое*ал свой нимб среди люминесцентных ламп. Процент таланта ноль, Но в центр нам порой Так хочется, чтоб было больше фейма, Но я занят лишь элементарщиной, как Фейнман. Люди ищут себя в музыке, А я надеюсь окончательно В ней потеряться, И не быть последним трусом, и порвать все узы С тем искусством, что отныне так зависимо от сего «потреблядства». Нах*й творчество, В пи*ду все эти песни, И когда-нибудь все это кончится, Ну, а пока я буду призраком авангардизма блядей, Суицидников, поэтов и всех призванных топиться в яде.
Я стал поэтом шлюх и блядей, Как Есенин. Алкоголь и пляс в умате, Как Высоцкий. Автор клякс и пятен на судьбе. И сломан ободок, И колесо фортуны впредь не может сделать полный оборот.