Love you to death (музыка-состояние, см.комментарий)
Но вот наступила мрачная пора: многие прекрасные члены партии, близкие знакомые, крупные работники попадали в опалу, а потом начались аресты. Все это было страшно и непонятно. Ходили слухи, что виной чьи-то клеветнические действия. Исчезали знакомые, исчезали крупные деятели и полководцы: Тухачевский, Саблин и много-много других. Говорили, что их обвиняли в троцкизме. Наконец, личный удар: 6 июня 1937 г. арестовали сестру Риву (Юдифь – подпольная кличка). Это был изумительный, преданнейший партии человек, высоко одаренная, исключительно работоспособная, прекрасный оратор, горячий поклонник и любитель музыки, она любила людей, жизнь во всех ее проявлениях. Через полгода арестован ее муж, Терлецкий Евгений, которого я глубоко уважала как коммуниста и человека. Удар этот был чрезвычайно тяжел, непереносим. Я не могла согласиться с тем, что они враги народа, как этого требовало время. Я и Борис не могли примириться и понять этого ужаса.
Мысли о несправедливости не покидали меня ни денно, ни нощно в течение многих лет. Последняя минута прощания у нее на квартире: она готовится к отъезду по вызову из Комиссии Советского Контроля Беленького. Принарядилась (она всегда любила красиво одеваться), не проронила ни слезы. Мы (я, она и Евгений) прекрасно понимали, что ее зовут для ареста, а не с целью дать «работу», как сказали. Я рыдаю, а она – ни слезинки. «Жаль детей, берегите их… Лес рубят – щепки летят… двадцать лет прекрасной жизни служения народу… не хочу быть щепкой… За что?» Ушла – и больше не вернулась к жизни…