Я – вор. Это старая история. Половина рассказа выезжает на пьяном обаянии. Не примите это за правду и не держите меня всерьез. То, как я дошел до такой жизни, – это своего рода забавная история. Я – вор. Это было судьбоносное воскресение, зал аркадных автоматов Накано послужил мне укрытием от дождя. Праздничный парад разноцветных открывающихся и закрывающихся зонтиков и моего танцующего сердца. У нового магазина музыкальных инструментов на углу второго квартала остановился огромный грузовик. Интересно, что же он привез? Когда-то давно я играл на фортепиано (нет, по правде, мои выступления были очень даже хороши), Поэтому я сразу понял – это винтажный Стейнвэй.1 Если вы пианист, то этот бренд – икона для вас. Если честно, то в моих глазах даже помутилось. «Если бы оно было мое, то я играл бы лучше всех на свете»
Украв то фортепиано, я хотел сыграть мой лучший горделивый классический парадный марш. Услышав его, ушедшая от меня девушка должна изменить к лучшему мнение обо мне, опустившемся на дно. Украв фортепиано, я хотел начать заново мою дерьмовую жизнь. Хотя я и избегал внимания других и жил втихомолку, мной овладело отвращение.
«Но даже при всем этом, эта крупная рыба не по мне. В конце концов, моя специальность – жалкие карманные кражи. Коли не удастся украсть, то было бы неплохо хоть чуть-чуть поиграть на нем. Нет, мне будет достаточно просто поглядеть на него поближе» Решив это, я немедленно прокрался туда. Тишина трех утра была моим сообщником. Я не смог сидеть спокойно перед фортепиано. В три часа ночи постепенно зазвучал ре-мажор.
Играю на этом фортепиано. Ну как вам мой лучший горделивый классический парадный марш? То, что вытекает из-под моих пальцев, – это мелодия прекрасных дней, это горе – сожаление о днях, которые не вернуть. Играю на фортепиано. Все равно моя дерьмовая жизнь закончится смертью в канаве. Я воровал, чтобы выжить, а пришел к тому, что живу, чтобы воровать. На этой сцене я не получу аплодисментов ни от одного человека.
«Все это враки!», «Что с лицом?», «Эта дурацкая история просто не может быть правдой!» Впереди сцена. Да, настал и мой черед. Если так посмотреть, то я ведь чертовски хороший пианист!
Играю на этом фортепиано. Ну как вам мой лучший горделивый классический парадный марш? То, что вытекает из-под моих пальцев, – это мелодия парня-дурня, гимн ни на что не годного меня, которому дали условный срок. Играю на фортепиано. Все равно моя дерьмовая жизнь закончится смертью в канаве, Так хоть сорву на этой сцене аплодисменты. «А этот парень вовсе не так уж плох!»