Стоя на краю обрыва, Ты всё так же медленно дышал, Доведя себя спокойствием до срыва, Ты внутри себя себя же проклинал.
И всё так же тихо билось сердце, Будто ты боялся погибать. Ты как прежде всё надеялся согреться, Всё пытался мир внутри взорвать.
Все сильней твои дрожали руки, И уже почти рыдал в тебе пожар. Да и умирал, скорей всего, от скуки, Знал, что никому не будет жаль.
Ты пытался миру тщетно докричаться, Ты пытался бросить вызов тишине. Ты пытался быть обычным, не сорваться. А теперь тот самый мир сгорал в огне.
А потом, ты помнишь, как кричали, Что в тебе уже давно всё сожжено! Помнишь, как нещадно твою душу рвали?
Помнишь? Или помнить тяжело?
Или ты всё так же слаб, чтобы признаться, Чтобы самому себе сказать, что ты Никогда и не пытался добиваться, Молча, где-то в глубине своей же пустоты
Не пытался сделать даже шага, Всё вернуть туда, откуда ты упал. Ты считал, в тебе есть смелость, есть отвага, Но, опять же, просто думал... Будто знал.
Стоя на краю обрыва, Каждой клеткой тела выражая свой протест, Всё-таки довел свой мир до взрыва, Но внутри тебя тебя давно уж нет!
Ты лишь раз решился что-то сделать, Сделать то, что мог всегда успеть. Миг... Душой давно оставленное тело Сделало лишь шаг, чтоб умереть.