А хотя... К чему тебе там здравие. Сегодня день воскресный. Паства по гретому весенним солнцем гравию стекалась на служение со всех сторон. Я не ходила в церковь с самых похорон, и кто-то скажет, что писать тебе не вправе я. Но я то знаю, как ты одинок. И слово просится само. Заглянешь как-нибудь в моё окно - на подоконнике лежит письмо, с другими перевязано тесьмой.
Что тут у нас... Опять подорожало молоко. Подруга накануне заходила, с конфетами и парочкой бутылок "Вдовы Клико". Весне в затылок с жаром дышит лето. Мне нелегко писать об этом, но я с тех пор, как ты ушёл, его не полюбила... Кормлю твоих аквариумных рыбок и чищу ил со дна. До разговоров и улыбок по-прежнему жадна. Ты снился мне, спасибо, что я была во сне хотя бы не одна.
Признаюсь, милый мой, я познакомилась с мужчиной. Он хороший. На мне был сарафан в горошек с безвкусной бахромой, а он и слова не сказал. Он по-особенному как-то смотрит мне в глаза. И прошлой ночью он впервые приходил ко мне домой... Ты мог увидеть нас в оконной раме сквозь тонкий тюль, и я зашторила плотнее занавески. Пойми, любовь моя, не за горами очередной июль. А мне не то, что спать, мне слова молвить было не с кем без малого три года вечерами. Он будет приходить ко мне по выходным. Ты всё поймёшь, ведь у тебя - душа святая. Да и виднее всё со стороны.
Пойду прилягу, на ночь почитаю, чтоб ярче были сны. Пускай несут тебе на крыльях птичьи стаи письмо моё с приветом из весны.
Люблю тебя. Скучаю."
Она напоследок взглянула в окно. Небо похоже было на туго натянутое полотно. Луны багровело на нём пятно, и облако грузно плыло. Она улеглась и во сне забылась. И снился ей сон цветной.
Лежала она на полу ничком. А дом её был аквариум, наполненный доверху молоком. Смотрели глаза её тёмно-карие, как плавают под потолком стеклянные гуппики и скалярии.
И письма летели её прямиком в небесную канцелярию.