Родился я, конечно, не без слуха, Я с детства очень музыку любил Но как-то наступил медведь на ухо, Большой медведь на ухо наступил.
Не мотылек, не бабочка, не муха, Не заяц, не лисица – сам медведь. И вот с тех пор остался я без слуха, И вот с тех пор я не умею петь.
Ох как ругал я этого медведя, Убившего во мне мой божий дар... Но как-то раз мой дядя, дядя Федя, Большой любитель дам, вина и карт
Спросил – ты знаешь, что такое мамонт? Ты скажешь мне, что мамонт – это слон? Твой слон тщедушен, хрупок, хил и сам он В сравненьи с братом мамонтом смешон.
А мамонт – в нем браток, такие тонны! А мамонт – это целый три кита. Из всех земных руин неслися стоны, Когда он шел по тундре не спеша.
Ведь мамонт – это двигатель прогресса. Он шел по тундре и вперед смотрел И невзирая на такой феномен веса Он кроме травки ничего, браток, не ел.
И до самой земли такие ... уши Свисали у такого бугая. И вот, представь – идет вперед такая туша, А впереди не видит ничего.
И он не мог узреть неандертальца, Который спал и мух во сне ловил. Он шел и наступил ему на ... уши, Естественно, их тут же раздавил.
А тот – потом летал, жужжал как муха И десять дней скакал, потом ослаб. Ему, поверь мне, было не до слуха. Ну и уже, конечно, не до баб.
Так что не думай плохо о медведях, Люби девчат, как женщин Бонапарт. Вот что поведал мне однажды дядя Федя, Большой любитель дам, вина и карт.