Вот я и в Краснодоне. Я возле стелы «Скорбящая мать». Передо мной стоит одна старушка, которая жутко одинока. Она смотрит на высеченные в камне слова и, вспоминая умершего внука, молчит. Молчу и я. Только Вечный огонь, как тревожный набат, гудит позади, нарушая вечную тишину...
В один прекрасный жаркий день Я пожилую женщину увидел, У стелы «Скорбящая мать», как тень Она стояла, словно идол.
Она была как лунь седа, И мы стояли долго рядом, Всё тихо плакала она, Смотря на высеченный камень.
– Вы из Краснодона или нет? – Спросил её я, наконец, но … – Нет, – ответила она, – Я из Ростова, я одна .
Внук у меня вот помер… эй, Ты слышишь? Помер на рассвете. Нет горя большего на свете, Чем хоронить своих детей.
Она приехала сюда Набраться мужества и силы, Набрать здоровья и ума У молодогвардейцев милых.
Как ярко солнце светит в лица Над Краснодоном много лет. Смеются дети, рады птицы, Всегда здесь только яркий свет.
А вот шахтер идет со смены. Шахтер в руке несет цветы. А ты, наверное, не видел Такой цветочной красоты.
Листва кружит в осеннем парке, Едва не падая в ладонь, А у могил молодогвардейцев Горит-гудит вечный огонь
Зимой гудит огонь и летом, Гудит он день и ночь, Гудит в жару, гудит в мороз, Гудит в пургу и дождь.
Задержись, подумай! Сколько тебе лет? Им было столько, как тебе, А, может быть, и нет…