БАЛАГА. Что ж, когда же ехать-то, ваше сиятельство?
АНАТОЛЬ (смотрит на часы). Да вот сейчас и ехать. (Берет стакан вина.) Ну, Федя, прощай, спасибо за все. Возьмите стаканы; и ты, Балага. Покутили мы, пожили. А теперь когда свидимся? Прощай, ребята, за здоровье! Ура!
БАЛАГА. Будь здоров.
Все пьют. Анатоль, выпив вино, разбивает стакан.
АНАТОЛЬ. Ну, марш теперь, ребята!
ДОЛОХОВ. Хвостиков где? Сидит в санях.
АНАТОЛЬ. А? Какой Хвостиков?
ДОЛОХОВ. Твой свидетель. Жозеф! Жозеф!
Входит лакей-француз Жозеф. Подает Анатолю шубку, саблю, соболью шапочку и сумку.
А где салоп? Жозеф! Поди к Матрене Матвевне, спроси салоп соболий. (Жозеф уходит. Долохов кричит ему вслед.) Жозеф! Соболий!
(Анатолю.) Слыхал я, как увозят. Ведь выскочит и ни жива и ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, и домой, – а ты в шубу принимай сразу и неси скорее в сани.
Жозеф приносит лисий салоп.
Не тот! Ведь я тебе сказал: соболий! (Кричит.) Эй, Матрешка, соболий!
Вбегает Матреша с собольим салопом на руке. Ей жалко салоп, но она робеет перед своим господином.
МАТРЕША. Что же, мне не жаль, мне не жаль... Мне не жаль, ты возьми, ты возьми...
Долохов закутывает Матрешу в шубу. ДОЛОХОВ (Анатолю). Гляди, вот так. Потом вот так. (Поднимает Матреше воротник.) Теперь вот так, видишь! (Подталкивает Анатоля к улыбающейся Матреше.)
АНАТОЛЬ. Ну, прощай, Матреша, красавица. (Целует ее.) Эх, конец моей гульбе теперь! Ты мне счастья пожелай.
МАТРЕША (с цыганским акцентом). Ну, дай-то бог вам, князь, большого счастья.
Анатоль. и Долохов выходят в переднюю и оттуда на улицу. Через открытую дверь врывается метель.